Она смотрела на Дженни и Ханну. Дженни была испугана, ее эмоции всегда были написаны у нее на лице, а вот Ханна оказалась покрепче. Именно она придумала устроить игру. Бывают такие люди, подумала Сара, которые непоколебимы, которые могут не показывать своего страха, которые обладают огромным внутренним запасом спокойствия. Ханна бегала на своих длинных ногах вокруг детей, ухмыляясь от радости. За ней гнался маленький мальчик. Ханна специально бежала медленнее, позволяя ему догнать ее; демонстративно сдалась, и мальчишка радостно засмеялся. Сара расслабилась на мгновение. Вспомнила, как они сами так играли. Как было весело. Просто и незатейливо. Она играла в уток и гуся девочкой, потом взрослой, с Кейт и ее подружками. Следующая мысль мгновенно сменила предыдущую. Кейт, подумала она, Кейт, где ты, куда ты ушла? Твое тело лежит на кровати, вдали от дома; твой дух улетел. Я потеряна без тебя. Потеряна.

– Доктор Уилсон, вы в порядке?

Грейс стояла над ней, с Карлосом на руках. Сара смахнула слезы.

– Как он?

– Он малыш, он ничего не понимает.

Сара подвинулась, и Грейс опустилась на пол рядом.

– Мы здесь в безопасности? – спросила она.

– Конечно.

Молчание.

Грейс пожала плечами.

– Вы лжете, но это нормально. Я просто хотела это услышать от вас.

Она повернулась к Саре.

– Это вы отдали сертификат на право рождения моим родителям, не так ли?

– Видимо, они тебе сказали.

– Нет, только то, что это сделал врач. Но поскольку я тут не видела других врачей-женщин, то решила, что это вы. Почему вы это сделали?

Наверное, можно найти ответ, но Саре он не шел в голову.

– Я просто чувствовала, что так надо.

– Мои родители были добры ко мне. Жизнь была сложная, но они любили меня, как могли. Мы все время поминали вас в молитве перед ужином. Я решила, что вам надо это знать.

Малыш Карлос зевнул. Скоро уснет. С минуту Сара и Грейс смотрели на играющих детей. Внезапно Грейс вскинула голову.

– Что за шум?

– Шестой пост. Есть движение.

Питер схватил рацию.

– Повторите.

– Не уверены.

Пауза.

– Похоже, больше нет.

Шестой пост находился у южного края плотины.

– Всем оставаться в готовности! – заорал Апгар. – Оставаться по местам!

– Что вы видели? – рявкнул в микрофон Питер.

Треск.

– Ничего, я ошибся.

Питер поглядел на Чейза.

– Что находится ниже шестого поста?

– Просто кустарник.

– Достаточно, чтобы спрятаться?

– Наверное.

Питер снова взял в руку рацию.

– Шестой пост, что видели, доложите.

– Я же говорю, ничего, – повторил голос. – Будто еще одна сливная дыра открылась.

Со своего поста на крыше приюта Калеб Джексон не услышал, а, скорее, почувствовал этот звук. Какое-то колебание воздуха, без видимого источника, будто в воздухе появился рой невидимых пчел. Оглядел город в бинокль. Все выглядело, как обычно, ничего не изменилось, но, сосредоточив сознание, он услышал другие звуки с нескольких направлений. Треск ломающегося дерева. Треск и звон бьющегося стекла. Странный рокот, длившийся секунд пять, не меньше. Солдаты вокруг него и внизу тоже почувствовали это; разговоры прекратились. Ты это слышал? – спросил один другого. Что это? Глаза жгло от недосыпа. Калеб впился взглядом в темноту. Отсюда, с крыши, он хорошо видел здание правительства и центральную площадь города. Больница в четырех кварталах на восток.

Он снял с ремня рацию.

– Холлис, ты там?

Его тесть был на посту у входа в больницу.

– Ага.

Снова грохот. Где-то на улицах города.

– Ты это слышишь?

Молчание.

– Подтверждаю, – ответил Холлис.

– Что видишь? Есть какое-то движение?

– Никак нет.

Калеб снова прижал бинокль к глазам и навел на здание правительства. Пара грузовиков и длинный стол так и остались на площади, когда зарегистрировали всех новобранцев. Он снова взял в руку рацию.

– Сестра, слышите меня?

Сестра Пег дежурила у люка.

– Да, лейтенант.

– Я не уверен, но, думаю, что-то происходит.

Пауза.

– Спасибо, что сказали, лейтенант Джексон.

Он прицепил рацию обратно на ремень. И рефлекторно ухватил винтовку покрепче. Хотя и был уверен, что патрон в патроннике есть, но решил проверить, и медленно отвел назад ручку затвора. В крохотном окошке блеснула латунная гильза.

Щелкнула рация.

– Калеб, прием.

Холлис.

– Что видишь?

– Там что-то есть.

Сердце Калеба забилось быстрее.

– Где?

– Движется к площади, к северо-западному углу.

Калеб снова прижал бинокль к глазам. Сфокусировал на площади, мучительно медленно.

– Я ничего не вижу.

– Секунду назад было там.

Продолжая смотреть в бинокль, Калеб поднял рацию ко рту, чтобы связаться с командным постом.

– Пост один, это пост девять…

Умолк на полуслове. Что-то заметил. Повернул бинокль обратно.

Стол на площади опрокинут. Позади него капот одного из грузовиков торчал под углом сорок пять градусов вверх, его задние колеса глубоко провалились в землю.

Подкоп. Большой, становящийся все шире.

Питер обернулся. Силуэты городских домов в темноте, в свете луны.

Чейз стоял рядом с ним.

– Что такое?

Ощущение по коже, будто статическое электричество. Смотри в оба.

– Есть что-то, чего мы не видим.

Он поднял руку.

– Погоди. Ты слышишь?

– Слышу, что?

Апгар прищурился и наклонил голову.

– Погоди. Да.

– Будто… крысы внутри стены.

– Я тоже слышу, – сказал Чейз.

Питер схватил рацию.

– Шестой пост, обстановка?

Молчание.

– Шестой пост, ответьте.

* * *

Сестра Пег вошла в кухонную кладовую. На верхней полке лежала винтовка, завернутая в промасленную ткань. Она принадлежала ее брату, да упокоится его душа; он служил в Экспедиционном Отряде много лет назад. Она вспомнила тот день, когда в приют пришел солдат и сообщил о его гибели. Принес коробку с его личными вещами. Ее никто не проверил, иначе бы винтовку забрали в арсенал. По крайней мере, тогда Сестра Пег подумала именно так. Большая часть его вещей не имела к нему особого отношения и не стоила того, чтобы их хранить. Но не его винтовка. Ее брат держал ее в руках, шел с ней в бой. Это суть того, кем он был. Не просто память, это дар, будто он оставил ее специально, зная, что когда-нибудь ей придется взять эту винтовку в руки.